Кризис 3 лет
Возраст трех лет – переломный момент в жизни малыша.
По сути это – его второе рождение. По мнению многих психологов, занимающихся этой проблемой (Смирнова Е.О., Авдеева Н.Н., Галиузова Л.Н., Дробинская А.О., Ермолова Т.В., Мещерякова С.Ю.) психическое развитие ребенка от рождения до трех лет меняется столь существенно, что его развитие можно назвать наиболее стремительным из всех последующих этапов взросления.
Кризис называют трудным возрастом. По свидетельству многих ученых, он отмечен повышенной конфликтностью и труд-новоспитуемостью. Взрослым становится все сложнее управляться с возрастающей строптивостью и несговорчивостью малыша. Однако и самому ребенку в этот период нелегко. Трудный возраст в первую очередь труден для него самого. Ломаются стереотипы в отношениях с окружающими, малыш начинает по-новому осмыслять действительность и свое место в ней. За короткий срок он меняется весь, целиком, в основных чертах своей личности. Это обусловливает нестабильный характер его поведения, повышенную чувствительность к отношению взрослых и несговорчивость. Сроки возникновения кризиса складываются у детей индивидуально, однако наиболее типичен, как кризисный, период от двух с половиной до трех лет.
В середине третьего года жизни у большинства детей возникает первый кризисный симптом – негативизм, когда ребенок внезапно перестает беспрекословно выполнять то, о чем его просят. Ему предлагают погулять, а он отказывается, хотя очень любит прогулки; ему дают кашу на завтрак, а он требует кисель и т.д.
Можно успокоить взрослых. Первичный негативизм (в самом начале третьего года жизни) не является признаком испорченного характера или изощренным желанием досадить взрослому. Напротив, он отражает очень прогрессивные тенденции в развитии малыша – начавшуюся у него психическую эмансипацию от взрослого, его попытку выделить свое «я» в нечто особое. У ребенка возникают свои собственные желания и намерения, не совпадающие с желаниями и намерениями взрослых, которые он пытается противопоставить окружающим. Делает это малыш неумело, но это и естественно. Его возможности заявить о своих намерениях еще очень ограниченны, а сами эти намерения он даже сформулировать четко не в состоянии. Поэтому поначалу он предъявляет их взрослому как абсурдное противопоставление очевидному. Ему говорят «да», а он твердит «нет», ничего другого не желая, кроме, как дать понять, что он имеет право на собственное мнение и желает, чтобы с ним считались. Если взрослые не пускаются в длительные споры с малышом, не пытаются «искоренить крамолу» в зародыше и настоять на своем, а, напротив, поддерживают его, превращают негативизм в игру, одновременно обучая малыша выражать свои желания и намерения иначе, то негативизм очень быстро исчезает, не закрепляется в поведении трехлетки.
Если в практике общения с ребенком вы сталкиваетесь с подобными ситуациями, проявите терпение и понимание, не сердитесь. С малышом происходит удивительная вещь: он начинает отделять себя от взрослого, свои действия от действий других, он на практике утверждает свое «я», строит представление о своих возможностях и умениях и через ваше отношение к ним (уважительное или пренебрежительное) начинает переживать особым образом свою отличность от других, свою самостоятельность.
Однако большая часть собственно кризисных симптомов трехлетних детей группируется вокруг предметной деятельности и ее результативности, связана с переживанием успеха или неуспеха в конкретных делах. Дети этого возраста все чаще копируют общественные цели взрослых: они стремятся гладить белье и убирать квартиру, как мама, лечить больных или чинить мебель, как папа, и очень переживают пренебрежительное или отрицательное отношение взрослых к своим инициативам. Кроме того, целый ряд симптомов, типичных для данного возраста, вызывает к жизни такая острая потребность, как потребность гордиться своими успехами. Дети начинают претендовать на равноправие со взрослым в сфере предметной активности и стремятся к тому, чтобы быть столь же успешными в делах, как родители. Если успехов у малыша мало, если взрослые преимущественно указывают ему на его промахи и ошибки, а удачные действия воспринимают как нечто само собой разумеющееся и не требующее особой оценки, малыш начинает сочинять свой успех сам и в его жизни возникает неприятный симптом – хвастовство несуществующими достижениями.
Отсутствие признания и успеха болезненно ранит. Успех и неуспех в делах в этом возрасте теснейшим образом связаны с «я» ребенка, и непризнание его достижений – это его личное поражение, это сигнал о его малой ценности и значимости для окружающих. Перенести подобное ощущение и взрослому трудно, а каково малышу? Неудовлетворенность его потребности гордиться собой способна сделать ребенка неуверенным, нерешительным, привязчивым и назойливым: он вынужден выманивать себе похвалу и признание.
Ответственность за обострение негативных черт в поведении детей, вступивших в критический возраст, несут взрослые. О том, что именно их ошибки чаще всего вызывают неприглядную картину детского поведения, свидетельствует тот факт, что одни и те же малыши могут абсолютно по-разному вести себя с бабушкой и мамой, воспитательницей и отцом. Такая избирательность в поведении – самый существенный признак того, что течение кризиса (обостренное, трудное, конфликтное или спокойное, позитивное по проявлениям) тесно связано с характером взаимоотношений, складывающихся у ребенка с окружающими.
Иногда трудности с трехлетками оказываются связанными не с естественной перестройкой их личности, как это типично для кризиса трех лет, а с дефектами самого воспитательного процесса. Сверхопека, заласкивание – один полюс дефекта, безнадзорность как отсутствие необходимой ребенку опеки – другой, противоположный полюс. И в том и в другом случае негативные черты в поведении малыша не изживаются с возрастом, а только усугубляются. Требуется решительная ломка сложившихся стереотипов отношения окружающих к ребенку. При этом перестройка должна затрагивать не одну из сфер или форм взаимодействия, а быть изменением всего стиля жизни ребенка и взрослых.
Статью составила педагог-психолог Мусилович Татьяна Анатольевна.
