ТРАВМА И СТРЕСС

Чем отличаются «стресс» и «травма». На бытовом уровне стрессом люди называют любое состояние сильного психического напряжения. Однако, с точки зрения Г. Селье, автора теории стресса, любая жизненная ситуация, которая вызывает малейшее напряжение, — это стресс. Он возникает как адаптация организма к новой ситуации. Так как, по большому счету, вся человеческая жизнь проходит в изменениях, приспособлении к новой ситуации, соответственно мы все время испытываем стресс. Ключевым моментом в теории стресса является описание его динамики. Его протекание состоит из трех фаз:

• Фаза тревоги. Это экстренная краткая реакция на любое изменение. Чем больше изменение, тем больше стресс. Для человека эта фаза (несмотря на название) чаще всего достаточно комфортна. Состояние скорее похоже на возбуждение. Так, человек, на которого напали грабители в подворотне, может проявить чудеса скорости или неожиданную даже для него самого физическую силу.
• Фаза устойчивости. Если с воздействием стрессора невозможно справиться путем краткой ответной реакции, активируется «глубокая» адаптационная энергия. Тем самым человек входит в состояние повышенной сопротивляемости. Это активное и относительно уравновешенное, но главное — работоспособное состояние. Так, студент в ночь перед экзаменом часто способен выучить гораздо больше материала, чем за неделю в обычном состоянии.
• Фаза истощения. Если состояние повышенной сопротивляемости сохраняется долгое время — энергия истощается. Это происходит, если закачиваются приспособительные ресурсы организма. Тогда возникают различные нарушения на уровне, как эмоций, так и поведения. Главное — работоспособность человека резко падает. Если стресс заканчивается истощением и связан с негативными эмоциями, его называют дистрессом.

Именно такое состояние истощения возникает при травматических событиях, когда есть угроза жизни для себя или близких. Тогда воздействия настолько сильные, что сил приспособиться к ним не хватает. В этом случае мы называем ситуацию травматическим стрессом. Однако мы знаем, что в жизни далеко не всегда острое, напряженное состояние закачивается истощением. Скорее наоборот. Истощение (или срыв адаптации) не возникает тогда, когда напряжение сменяется релаксацией. Если повышение напряжения (первые две фазы) регулярно сменяется расслаблением, организм получает возможность:— восстанавливать ресурсы;— тренировать приспособление к стрессу. Более того, желание расслабления заложено в нашем организме. Все помнят, что после выполнения чего-то важного, трудного (экзамен, сложное задание) наступает ощущение, «как будто гора с плеч свалилась». Да, бывало, наши силы оказывались на исходе, но после отдыха (релаксации) мы часто были готовы выполнить еще больше работы (то есть перенести напряжение), чем раньше. Такой ход вещей в корне отличается от происходящего при травме. Мы можем стараться забыть то, что произошло, но расслабиться до конца не можем. Почему?

МЕХАНИЗМ ДЕЙСТВИЯ ТРАВМЫ

Целительная реакция релаксации наступает только тогда, когда возбуждение, накопленное организмом в результате напряжения, разряжается. У животных этот процесс протекает спонтанно, сам по себе. П. Левин так пишет об этом: «Эта разрядка венчает нашу реакцию на угрозу, позволяя нам вернуться к нормальному функционированию. В биологии процесс данного рода называется гомеостазом, указывая на способность организма адекватно отвечать на любые предлагаемые условия и затем возвращаться к исходному уровню, называемому «нормальным» функционированием. В видеофильме Национального географического общества: «Бдительный белый медведь», фигурирует испуганный медведь, преследуемый летящим самолетом, из которого по нему стреляют снотворным. Затем его окружают биологи и связывают. Когда большой зверь выходит из состояния шока, он начинает дрожать, сотрясаясь в почти конвульсивных движениях. Кажется, что его конечности двигаются хаотично. Движения завершаются тремя глубокими вздохами, которые распространяются по всему телу. Комментатор фильма (биолог) говорит, что такое поведение медведя необходимо для того, чтобы «сдуть стресс», накопленный вовремя поимки. При замедленном повторе становится ясно, что «случайные» подрагивания ног на самом деле представляют собой скоординированные движения бега — подобным образом животное завершило свой бег (прерванный в момент поимки), разрядило «застывшую энергию», а затем «оголтело» задышало всем телом». Это естественный процесс. Но если нормальная реакция разрядки останавливается или подавляется, возникают симптомы травматического стресса. Если у животного подавить спонтанную разрядку — скорее всего оно погибнет. Однако у людей все происходит более сложно, чем у животных. В результате действия различных, до конца еще неисследованных механизмов травматическое событие запечатлевается в психике. Даже забывая на уровне сознания, мы не забываем о случившемся на уровне тела. Память тела позволяет нам обучаться сложнейшим действиям — от починки часов до игры на фортепьяно. Та же самая память не дает нам сбросить возбуждение, ведь внутри организма травматическая ситуация еще не завершена. Таким образом, человек, даже выйдя из внешней травматической ситуации (например, из зоны обстрела), несет ее внутри. Причем это может быть не слишком заметно посторонним: часто люди внешне выглядят достаточно обычно. Естественно, нельзя быть одновременно «готовым ко всему» (фаза Устойчивости, по Г. Селье) и находиться в состоянии расслабления. Таким образом, человек попадает в состояние постоянного внутреннего напряжения — это и есть травматический стресс.

МЕХАНИЗМ ОТСРОЧЕННОЙ РЕАКЦИИ НА ТРАВМУ

Возникает вопрос: почему травма запечатлевается в психике? Зачем это нужно нашему организму? В любых, даже самых экстремальных, ситуациях травма возникает только тогда, когда:

• всех наших сил не хватает, чтобы справиться с происходящим так, как мы этого желаем;
• происходит то, чего мы не в силах допустить (например, гибели своей или близких). Получается, что травма возникает в разрыв между возможностью изменить ситуацию и смириться с ней — когда ни того ни другого мы не можем сделать. Животное в таких случаях умирает. Человек выживает, но ценой того, что реакция оказывается «отсроченной». Мы как бы откладываем реакцию до того момента, когда сможем или изменить что-то, или — что чаще — смириться с происходящим. Этот механизм можно назвать «отсроченное реагирование». Травматическая ситуация в результате оказывается для нас незавершенной. Ее не то чтобы не было вовсе — она была, но еще незакончена. А если так, то дилемма «не могу изменить — не могу допустить» не стоит так остро. Ведь все еще как будто может измениться. Это иллюзия, но именно она позволяет нам выживать в ужасных ситуациях. В результате происходят серьезные изменения в отношениях со временем. Есть одно время, реальное, — то, в котором на самом деле живет человек. Но есть еще второе время, которое остановилось, — это время травмы. Там все остается без изменений. В результате общения с другими людьми человек может как бы «забыть» произошедшее, отойти от травмы. Но чем дальше он уходит от травмы вместе с реальным временем, тем сильнее будет удар, полученный при внезапном возвращении обратно. Это можно сравнить с тем, что «чем выше забираешься — тем дольше падать». Неслучайно дети Беслана, вывезенные в лагеря отдыха сразу после случившегося, по возвращении демонстрировали более сильные посттравматические реакции, чем оставшиеся в городе. Но при этом и любое воспоминание о травме крайне болезненно. Мы здесь опять сталкиваемся с противоречием:— самостоятельно сбросить накопленное в результате травмы возбуждение мы можем, только приблизившись (в реальности или воображении) к травмирующей ситуации;— любое приближение к травме несет за собой боль. Травма ставит нас в ситуацию, которую можно описать через немного измененное известное выражение: «забыть нельзя вспоминать». Где поставить запятую — каждый решает по ситуации. Чаще всего запятая ставится после слова «забыть». И это неслучайно. Так, по выражению Е. Михайловой, «горевание о всякой потере — это процесс, а жизнь требует немедленного действия, длительного, многотрудного, бесконечного. Оно, естественно, переводит в совершенно другое состояние, помогает отвлечься — так люди отвлекаются приготовлением поминальной трапезы, — но не позволяет сосредоточиться на чувствах». Получается, что чем сильнее травма, тем сильнее боль от возвращения к ней. Но таким образом остается меньше шансов для самостоятельного сброса напряжения. Однако, даже испытав схожие переживания, люди после завершения ситуации по-разному реагируют. Травматический стресс будет сильным, если:
• человек воспринимал ситуацию как невозможную;
• человек не мог эффективно противодействовать ситуации (бороться или бежать);
• человек не мог разрядить энергию (был в состоянии оцепенения). Эти три фактора достаточно очевидны. Трудно говорить об иерархии — здесь уже важны индивидуальные особенности. Но, кроме них, есть еще четвертый фактор, являющийся, по мнению многих специалистов по работе с травмой, ключевым. Его можно описать как:
• присутствие в жизни человека ранее неразрешенных травматических ситуаций. Однако течение переживания после травмы различно только на первый взгляд. Факторы, усиливающие или ослабляющие травматический стресс, являются лишь «изюминкой», вносящей индивидуальный мотив в реакцию, построенную по единому принципу: пережить то, что, казалось, пережить невозможно.

ЕСТЕСТВЕННЫЙ ПРОЦЕСС ПРОЖИВАНИЯ ТРАВМЫ

То, что должно происходить (но не всегда происходит) с людьми после травматического стресса, можно назвать нормальным (или естественным) проживанием ситуации. Неслучайно один из самых распространенных тезисов, касающихся работы с последствиями травмы, звучит так (высказывание Б. Колодзина): «Травма — это нормальная реакция на ненормальные обстоятельства». Я хочу обратить внимание на первую часть фразы — «нормальная реакция». Это действительно ключевой момент. Отсроченная реакция на травму — нормально. По-другому и не может быть — ведь это единственный способ выживания (конечно, только в том случае, если травма действительно имела место!). Если такая реакция норма, то должна существовать определенная последовательность переживаний, которую можно назвать естественной. Это такая динамика, которая позволяет нам постепенно завершать ситуацию травмы.

Задача нормальных постстрессовых реакций — дозированное предоставление психике впечатлений, допуск только того, что человек может переработать на данный момент. Это очень хорошо видно по культурным традициям, которые построены именно на естественной реакции на травму. Именно поэтому советы «забыть пережитое» могут привести только к ощущению отстраненности от того, кто помогает, но не к реальному «забвению».

ЛИТЕРАТУРА

• Варга А.Я., Жорняк Е.С. Время после трагедии //Московский психотерапевтический журнал. — 2005, No 1. — С. 124–140.5 Лопухина Е., Михайлова Е. Кто сказал: «Все сгорело дотла…» // Играть по-русски. Психодрама в России: истории, смыслы, символы. — М., 2003. — С. 210.6ФакторытравмыпоП. Левину (по Мазур Е.С. Психическая травма и психотерапия) // Московский психотерапевтический журнал. — 2003, No 1. — С. 31–52.).
• Левин П. Исцеление от травмы: уроки природы // Московский психотерапевтический журнал. – 2003, No 1. — С. 59.3

педагог-психолог
отдела психолого-педагогической
коррекции дезадаптивных состояний
Мальцева С. Ю.